Форс-мажоры переводчиков (Часть 2)
Продолжаем рассказывать истории из непростой практики переводчиков.
Начало историй по ссылке Часть 1.
Продолжение историй по ссылке Часть 3.
Как я стал академиком
«Ложные друзья переводчика» способны запутать даже профессионала. Межъязыковые омонимы похожи по звучанию, написанию и происхождению, но означают совершенно разные вещи. Например, в английском языке можно спутать «attraction» (привлекательность, приманку) с аттракционом, «multiplication» (умножение, увеличение) с мультипликацией, а «sympathy» (сочувствие) принять за симпатию. В испанском «carta» – это билет, а не карта. В португальском «feia» – вовсе не фея, а прилагательное, которое означает уродство. В болгарском языке булкой называют невесту, а лес – горой. Отличить «настоящего» друга от «ложного» можно, опираясь на словари и личный опыт. Если практики мало, ошибок не избежать.
Рассказывает переводчик и редактор Наталья Маркова:
«Однажды я редактировала фрагмент из автобиографии музыканта Дитера Болена, участника группы «Modern Talking», для его поклонников на форуме. Меня очень удивила глава «Как я стал академиком», в ней автор рассказывал, как учился в вузе, а перед ней – о том, как закончил школу. Надо же, подумала я, Болен не только певец и продюсер, но и «ученый муж». Месяцами позже мне на глаза попался оригинал на немецком языке. Добравшись до нужной главы, я поняла «промах», которому поверили поклонники артиста. Akademiker – это вовсе не академик, а выпускник вуза. Так с лёгкой руки раздают учёные степени. Позже, конечно, я написала свой комментарий и исправила недочёт. Но кто-то его, наверняка, не увидел и поверил на слово».
«Голос, летящий в купол…»
Считается, что переводчик должен быть невидимкой, «тенью со смыслом». Но иногда в силу обстоятельств он становится «героем дня» и затмевает спикера.
Вспоминает Олег Солодуха, переводчик-фрилансер:
«Когда мне было 18 лет, я помогал американским протестантам. Они приехали проводить ежегодные бесплатные языковые курсы и заодно отправили своих молодых братьев по вере проповедовать в небольших деревенских церквушках. Прихожане были в основном пожилыми людьми, которые по-английски не понимали ни слова. Мне приходилось переводить очень эмоциональные речи с таким же настроем и чувством. Молодой проповедник по имени Кэмерон очень старался, затрагивал самые животрепещущие жизненные темы. Пожилые женщины, конечно, были увлечены его рассказами, но больше с моих слов. Он для них как бы не существовал. Прихожанки смотрели только на меня, и вдруг я понял, что стал начинающим проповедником».
С корабля на бал
Переводчик должен быть готов к неожиданностям. Иногда сюрпризы становятся пропуском в профессию. Например, Александр Гаврилов, автор знаменитых одноголосных переводов эпохи девяностых годов прошлого столетия, впервые выступил в новом амплуа, заменяя на кинофестивале сбежавшего синхрониста.
Рассказывает Марина Бортко, преподаватель английского языка:
«Однажды в нашем вузе проходила международная конференция, а синхронисты перепутали адрес и задержались на час. Все выяснилось за 10 минут до начала мероприятия, когда все почетные VIP гости уже сидели в концертном зале. Коллеги мои сразу разбежались, сообразив, что будет дальше, а я осталась. Это был мой первый опыт синхронного перевода в наушниках, в микрофон, из кабинки на такое количество людей. Но прошел он настолько удачно, что меня стали приглашать для последовательного перевода, когда в вуз приезжали иностранные гости».
Клиент познается в беде
Не все форс-мажоры можно вспомнить с улыбкой. Особенно если речь идет о критической ситуации. Но даже ЧП может помочь в работе. Кто-то увидит себя со стороны и, наконец, трезво оценит свои возможности, а кому-то кризис подскажет, стоит ли продолжать сотрудничество с клиентом или подрядчиком.
Так Алиса Трофимова выяснила, что не может работать в реанимации:
«Этот заказ я получила, когда была уже переводчиком со стажем. Врачи были регулярными клиентами, я думала, что готова ко всему. Но стоило мне увидеть пациентов, которые лежали в реанимации отделения травматологии, в глазах потемнело, дыхание перехватило. Пришлось выйти. Как клиенты выкрутились, не знаю, но я понимала, что если вернусь, то, как минимум, упаду в обморок».
Переводчику-синхронисту Екатерине Кузнецовой на выездной конференции самой потребовалась медицинская помощь. Но вместо недовольства со стороны клиента она получила почти отцовскую заботу:
«Наша группа в составе двух британских специалистов и двух переводчиков только-только добралась до пункта назначения, и у меня резко прихватило бок, обострилось хроническое заболевание, – рассказала Кузнецова. – Мероприятие проходило в пансионате, так что мне быстро оказали первую помощь и вызвали скорую. Но самым удивительным было то, что один из самых важных участников, директор очень высокого уровня, фактически проигнорировав мероприятие, сидел со мной до приезда скорой и рассказывал схожие случаи из своей жизни, а затем лично приехал в больницу, чтобы проверить, что со мной все в порядке».
Немое кино
У каждого поколения, социального круга, профессионального сообщества есть свой сленг, который помогает людям идентифицировать друг друга. Эта особенность доставляет переводчикам немало хлопот. Татьяна Клещина до сих пор помнит, как ей пришлось работать с владельцами шахт из Шотландии.
«В девяностых я и мои коллеги брали любые заказы, поэтому когда меня пригласили переводить для делегации из Великобритании, я мигом согласилась, даже не уточнив детали. Оказалось, что клиенты родом из Шотландии, речь пойдет о шахтах и обо всем, что с ними связано. Боже, как они говорили! Я понимала не больше половины. Их речь была совсем не похожа на речь англичан или американцев, с которыми мне доводилось работать. Я следила за их мимикой, глазами и первой реакцией. Если они улыбались или кивали, все верно, если напрягались или хмурились – что-то пошло не так и нужно переспросить. Так и выкрутились».
Пьеса в 4 руки
Диалект «кокни» – еще одна головная боль переводчиков. В свое время он стал культурной достопримечательностью Лондона. Однажды в столице Соединенного Королевства даже установили банкоматы, где меню было полностью на кокни, чтобы заинтриговать туристов. От британского английского его отличают неправильность речи, коверканье слов и очень странное произношение. Переводчик Игорь Покрашенко однажды столкнулся с группой школьников, которые действительно говорили, как персонажи из фильмов Гая Ричи или пьес Бернарда Шоу.
«После окончания четвертого курса вуза мне пришлось работать с туристами из Лондона, – рассказывает Покрашенко. – Ребята учились в заведении, похожем на церковно-приходскую школу, говорили только на «кокни», я не понимал ни слова. Десять дней мы работали так: я переводил священнику, сопровождавшему школьников, слова экскурсовода. Святой отец пересказывал их ученикам на «кокни», а затем задавал мне на британском английском вопросы от любознательных слушателей. Эту работу я запомнил на всю жизнь».
Начало историй по ссылке Часть 1.
Продолжение историй по ссылке Часть 3.
